Название общее: «Merry Crossfire»
Автор: Annatary
E-mail: anna-a-borodina@yandex.ru
Бета: частично Шинигами, частично - нет беты
Категории: humor (надеюсь ), side-story
Персонажи: Энрико Максвелл, Хайнкель Вольф, Юмико\Юмиэ Такаги, Александр Андерсон (в общем все «Искариоты» вместе взятые и по очереди), ну и еще до кого дотянусь в процессе.
Рейтинг: G .
Предупреждения: нет
Статус: В процессе, пока приостановлен
Размещение: с шапкой и уведомив автора
От автора: Серия коротеньких юмористических рассказиков о тяжких трудовых буднях сотрудников XIII отдела Священной Инквизиции под общим названием «Merry Crossfire». Ибо, забросив свою благую идею на третьей главе, г-н Хирано совершил, на мой взгляд, непростительную ошибку. Цикл будет писаться постепенно, по мере приступов графоманства и наличия соответствующего настроения. Насколько весело получится не знаю, но буду стараться. Старый-старый цикл историй. Один из первых моих "проектов".
«Манна небесная»
«Манна небесная»
Хайнкель открыла дверцу и скептически обозрела пустое нутро холодильника. Максвелл в очередной раз урезал бюджет, и оперативницы уже третий день сидели впроголодь, аки студентки без стипендии. Юмико, кажется, уже с самого утра начала молить Бога о сотворении чуда и ниспослании хлеба насущного верным слугам своим. Вольф с мрачным видом патрулировала окрестности холодильника, периодически заглядывая в него, словно в надежде, что продукты вдруг сами материализуются внутри. То есть, конечно, была еще крохотная заначка на «самый черный день», но на нее предстояло купить сигарет, а сколько еще ждать следующей «получки», наемница боялась даже думать.
Внезапно взгляд зацепился за странный маленький сверточек в самом дальнем и темном углу верхней полки. Затаив дыхание, Хайнкель протянула руку и вытащила на свет божий крохотный и уже заветренный огрызок колбасного батона.
- Еда, - прошептала она, зачарованно глядя на это не слишком аппетитное яство.
- Где? – за плечом подруги моментально возникла Юмико, быстренько позабыв о пище духовной в угоду благам материальным. – Это мне.
- С чего ты взяла? – удивилась Вольф, отдернув колбасу от жадно протянувшихся к ней рук. – Я ее нашла.
- Нет. Это Господь услышал мои молитвы и сотворил чудо, ниспослав мне еды, - хитро улыбнулась Такаги. – Ты тоже помолись и вознаграждена будешь.
- Ну вот еще, - наемница явно не желала расставаться с обретенным в недрах холодильника гастрономическим изыском. – У тебя вообще сейчас пост, а это еда не постная, так что иди и попроси, чтобы Господь послал тебе чего-нибудь другого.
В глазах темноволосой монахини загорелись недобрые огоньки. Хайнкель нервно сглотнула, осознав, что еще пара секунд и выяснять принадлежность колбасной «попки» ей уже придется не с тихой, хоть и голодной, Юмико, а с весьма решительно настроенной и не менее оголодавшей Юмиэ.
- Ну ладно, ладно, - примирительно пробормотала Вольф. – Поделим пополам.
- Ну давай, - успокоилась ее напарница.
- Тащи свой меч, - скомандовала Хайнкель, водружая колбасу ровно по центру стола. – Сейчас рубить будем.
Один ловкий взмах клинка, и еда была разделена на идеально ровные половинки, что, впрочем, не помешало девушкам придирчиво поразглядывать кусочки, дабы убедиться, что они и правда одинаковые и никому не досталось больше.
- Вот он – кайф, - провозгласила Вольф, дожевав свою долю. – Теперь надо бы еще сигарет сбегать купить.
- Та-ак, - протянула Юмиэ, медленно поднимая катана со столешницы. – У тебя что - заначка осталась? И ты молчала?
- Э-э-э, я пошутила! Спокойной ночи, Юмиэ! – выпалила наемница, пулей выскакивая за дверь…
«PR, как он есть…»
«PR, как он есть…»
«Н-но, начальник…» - Такаги, краснея и бледнея через слово, робко пыталась возражать рассерженному Энрико Максвеллу, который устраивал очередной разнос своим сотрудникам. Вольф безразлично подпирала собой стену кабинета епископа, мечтая о сигарете, тишине и даже не пытаясь вмешаться и защитить напарницу от язвительных комментариев относительно уровня их интеллекта и психического здоровья. Три предыдущие выволочки Хайнкель стойко приняла на себя и теперь, согласно жребию, была очередь Юмико внимать гневным выкрикам руководства.
- И что за фарс вы устроили? – бушевал глава Тринадцатого отдела, потрясая пачкой каких-то документов, судя по внушительным печатям на них - весьма официального содержания. – Как это все понимать? Сначала вы притаскиваете каких-то сирот, а я, как добрый ангел, должен раздавать им подарки к Рождеству. При этом сиротки выглядят так, будто вы их на помойке подобрали, а в процессе «раздачи подарков» у меня из карманов вытащили кошелек и сняли прямо с руки часы. Потом он, - начальственный перст решительно уперся в отца Андерсона, который до этого момента молча сидел на стуле и, кажется, читал молитвы об искуплении грехов, - «приглашает» целую кучу мусульманских еретиков, которых я, якобы силой Слова Божьего, обращаю в истинную веру. По ходу действа они так явно косятся в сторону его штыков и шепчут «Аллах Акбар!» вместо «Отче наш», что слышно и видно даже на пленке. И, наконец, вы устаиваете мне интервью на кабельном телеканале, который специализируется на показе порнофильмов! И я там должен проповедовать воздержание и отказ от соблазнов грешной плоти! Вы бы еще телешоу сняли, как я «исцеляю» паладина Андерсона от ран телесных!
- А кстати, отличная мысль, - подала голос Вольф и, наткнувшись на взгляд Максвелла, сулящий ей очередное лишение гонорара, осеклась и пробормотала. – Все. Молчу-молчу.
- Значит так. Вы идете и делаете все возможное, чтобы у меня не было повода в очередной раз краснеть за вас. Это все. Можете быть свободны, - закончив свою пламенную речь, Энрико опустился в кресло и проводил своих подчиненных сдержанно-гневным взглядом начальника, который ругается только во имя процветания общего дела.
- Вот черт! – Хайнкель очень хотелось постучаться головой о стенку, но она сдержалась, позволив себе лишь ругнуться и прислониться затылком к прохладной стене коридора. – И все это ради мнения ста пятнадцати старых пердунов! Я хочу в командировку. Туда, где стреляют.
Предвыборная кампания кандидата на пост нового Папы Римского шла полным ходом.
«Наша служба и опасна и трудна…»
«Наша служба и опасна и трудна…»
- Хайнкель! Ха-айнкель!
- Ну, чего тебе? – Вольф недовольно приоткрыла левый глаз и снова зажмурилась от яркого света настольной лампы. – И прекрати меня тормошить.
- Тогда просыпайся, - Юмико перестала трясти напарницу за плечо, но явно не собиралась оставлять ее в покое. – У нас еще работы непочатый край. Хочешь до утра в конторе просидеть?
- Проклятье! – наемница со вздохом оторвала голову от кипы бумаг на столе, последние полтора часа исправно исполнявшей обязанности подушки, потерла щеку, на которой остался отпечаток авторучки, и поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на документах, ровным слоем рассыпанных по столешнице. На мониторе весело крутился логотип Windows XP, изображая бурную деятельность хранителя экрана; клавиатура с мышью визуальному обнаружению не поддавались, будучи погребенными под бумажными завалами. – Эти отчеты меня добьют. Бюрократы чертовы! За каждый выстрел им отчитайся, каждый шаг объясни. И что, я должна все это за сегодня разобрать?
- Не ной, - прервала Такаги стенания подруги, протягивая ей еще пачку листов. – Вот еще ведомости, полчаса назад принесли из бухгалтерии. Распишись за паек, последнюю командировку, подотчетные деньги, суточные, билеты на самолет и боеприпасы.
- О не-е-ет! За что? У меня уже пальцы сводит на ручке, – простонала Хайнкель, рухнув лбом на очередной ворох накладных, докладных, пояснительных записок, командировочных удостоверений и прочих «документов внутренней отчетности», исправно производимых на свет расторопными и трудолюбивыми бухгалтерами XIII отдела. Соседняя стопка, и без того уже изрядно напоминавшая пизанскую башню, зашуршав, начала медленно обваливаться. Пару секунд девушки с ужасом наблюдали за «сходом лавины». Юмико попыталась подхватить ее, но не успела, и с победоносным шлепком пять с лишним сотен листов приземлились на пол, еще с полсотни воспарили в воздух и, плавно кружась, стали оседать вокруг. Жалобно пискнув, компьютер вышел из «спящего режима» от такого сотрясения окружающей его обстановки и с пугающей скоростью начал выдавать на экран сообщения о полученных новых электронных письмах.
- За все хорошее, - злорадно ухмыльнулась Юмиэ, потирая ушибленную кипой бумаг коленку. – Нечего было месяц копить бумажки.
- Можно подумать, мне весь месяц больше заняться было нечем, - возмутилась Вольф, - и вообще, половина отчетов – твоя.
- С какой это стати? Ты – старшая в группе, это твоя обязанность отчитываться.
- Ага, ты там будешь своей железкой во все стороны размахивать, не озадачиваясь кто под руку попался, а я потом оправдывайся перед начальством. Ну уж нет. И за паек твой я тоже расписываться не собираюсь.
- Это я, значит, железкой размахиваю? А кто две недели назад разнес из гранатомета к чертям собачьим полквартала в Риволи, а влетело потом обеим?
- Э-э-мм, - смутилась бравая наемница, припоминая тот «досадный инцидент» и последовавший за ним страшнейший разнос, который устроил напарницам Максвелл. Преподобный Энрико был весьма зол из-за шумихи, устроенной репортерами вокруг взрыва, а потому совершенно не стеснялся в выражениях, высказывая свои сомнения в их умственных способностях. Епископ был так красноречив, что Вольф периодически жалела о том, что не захватила с собой диктофон. – Ну я же не виновата, что там дома строят из картона...
- И кстати, - мстительно добавила Юмиэ, - объяснительную по этому поводу ты тоже до сих пор не написала.
- Злая ты, - обреченно вздохнула Хайнкель, грустно созерцая уже не только стол, но и половину комнаты, засыпанную бумагами. – Я зачахну над этими отчетами, а ты и слезинки не проронишь.
- Ну давай, ты еще на жалость давить начнешь, - ухмыльнулась Такаги, пригрозив напарнице пальцем. – Не выйдет!
- И что сидим, кого ждем? Второго пришествия? – дверь распахнулась, и на пороге комнаты появился начальник XIII отдела собственной персоной. – Богомерзкие ереси вновь поднимают голову. Обнаружена новая секта в центральных областях Чехии. Дальнейшие инструкции получите по пути у отца Андерсона. На сборы даю полчаса. Все ясно?
- Да! – переглянувшись, хором выпалили девушки и, обогнув епископа с двух сторон, выскочили за дверь. – Ура! Командировка! – донесся из коридора приглушенный крик.
- Какой прилив трудового энтузиазма, - ехидно произнес Максвелл, обернувшись вслед оперативницам. - Да, и не забудьте зайти в бухгалтерию перед отлетом, в ведомостях расписаться.
«Искусство дипломатии»
«Искусство дипломатии»
«Я сейчас усну, - меланхолично размышляла Хайнкель, дорисовывая на листке бумаги схему неполной сборки-разборки «Браунинга». Листочки с «Зиг-Зауэром» и «Орлом пустыни» лежали прижатые правым локтем, поскольку на художества наемницы уже неоднократно и недвусмысленно покушался сидевший напротив Бернадотте. – Они никогда не закончат».
Переговоры глав двух организаций по поводу предстоящей совместной операции длились уже битых пару часов и, судя по накалу страстей, совершенно не собирались приближаться к завершению в обозримом будущем. Конструктивный диалог у Энрико Максвелла и Интегры Хеллсинг не задался с самого начала и все больше напоминал перебранку двух не слишком интеллигентных работниц сферы мелкооптовой торговли. Прошел примерно час с тех пор, как они перешли «на личности», и переговоры постепенно превратились в откровенное препирательство по поводу самых незначительных деталей соглашения, обильно сдабриваемое взаимными оскорблениями и издевками. Остальные сотрудники скучали, уже не особенно вслушиваясь в дебаты руководства.
Алукард и падре Андерсон сверлили друг друга откровенно недружелюбными взглядами. И если бы все оружие не велено было сдать на входе, то, вероятно, давно прекратили бы играть в «гляделки», а начали бы выяснять отношения в своем излюбленном стиле. Капитан «Диких Гусей» то порывался задремать, то начинал «строить глазки» Вольф, сидевшей напротив. Хайнкель сначала пыталась развлечь себя записыванием особо изысканных выпадов Хеллсинг и Максвелла в адрес друг друга, но потом плюнула на это занятие и занялась рисованием оружия. Вот только, что изобразить после «Браунинга», она еще не придумала. Может, автомат Калашникова? Там деталей много, надолго хватит. Юмико истово молилась, воздев очи горе, и наемница сильно подозревала, что просит черноволосая монахиня о ниспослании немоты на обоих начальников. Серас, кажется, сидела в полной прострации, не замечая происходящего вокруг.
«Интересно, они когда-нибудь охрипнут? – задавалась вопросом Вольф. От децибел начинало закладывать уши. – Вот же глотки луженые». Плавный ход мыслей «искариотки» бы прерван самым неожиданным образом.
- Послушайте вы, двое! – рявкнула на весь зал Юмиэ. – А ну прекратили базарить и быстро договорились!
Главы Ордена Королевских Протестантских Рыцарей и XIII отдела Священной Инквизиции ошарашенно смолкли на полуслове и обернулись на голос. Зрелище разъяренной Юмиэ, пусть даже и без любимой катана, но разве что не пускающей дым из ноздрей от злости, изрядно поубавило им желания хором накричать на возмутительницу спокойствия.
- Ну и что уставились? – ехидно осведомилась берсерк. – Дырку проглядеть не получится. Что вас не устраивает в этом чертовом договоре, что мы все тут уже два часа слушаем, как вы за каждую букву собачитесь? А?
- Д-да, вроде все в порядке… - выдавил из себя Энрико, Интегра смогла только покивать головой, от изумления, похоже, утратив способность выражать мысли вслух.
- Тогда быстренько взяли ручки в ручки и черканули там, где нужно.
Через пять минут сотрудники организаций, облегченно вздыхая, вереницей потянулись прочь из опостылевшего зала для совещаний, оставляя Максвелла и Хеллсинг обескураженно разглядывать свои подписи на соглашении о проведении совместной операции по зачистке деревни Здоровенные Слепнищи, затерянной на просторах восточной Польши, от расплодившихся там упырей.
«Высокие технологии»
«Высокие технологии»
«Dori me; Interimo adapare dori me; Ameno, ameno latire», - не слишком правдоподобно начал выводить мелодию мобильник. Вольф, чертыхнувшись, полезла в карман извлекать это «достижение инженерной мысли».
- Слушаю, - невозмутимо произнесла наемница, нажав кнопку приема.
- Хайнкель, я – идиотка! – расстроенный голос Юмико вызвал у Хайнкель желание то ли проматериться, то ли посочувствовать подруге.
- Тоже мне – новость! – фыркнула она. – Что у тебя еще случилось?
- Ну-у, я… в общем… - замялась Такаги.
- Выкладывай, - оборвала ее Вольф, прекрасно зная что, если не пресечь этот припадок самобичевания в зародыше, то следующие полтора часа будут заполнены исключительно стенаниями напарницы на тему собственной бездарности и никчемности.
- Э-э, а я тебя не очень отвлекаю? – робко осведомилась Юмико.
- Нет. Я как раз сижу в конторе и думаю, чем бы заняться, пока начальник стирает до мозолей язык на очередных переговорах. Так что произошло?
- Ну, в общем, помнишь, у нас с тобой в комнате был интернет? Теперь его нет.
- Что? – от удивления наемница чуть дара речи не лишилась. – И как это случилось?
- Э-эм-м, я случайно оборвала шнур, - на том конце провода воцарилась напряженная тишина. – Я, правда, не хотела…
- За-а… за-амечательно, - сумела выдавить Хайнкель, невероятным усилием воли проглотив все нецензурные выражения, готовые было сорваться с языка. – Я даже не буду спрашивать, как это произошло.
- И что мне теперь делать? – в голосе монахини зазвучали нотки искреннего отчаяния.
- А ты не пробовала вызвать мастера? Чтобы все починили.
- Я звонила провайдеру. Но они так дорого берут за вызов…
- Прекрасно. Тогда придется справляться самим, - сарказм в голосе был таким ощутимым, что хоть ножом режь и по тарелкам раскладывай.
- А как? Я же не умею.
- Слушай меня сюда и очень внимательно…
За следующие полчаса Вольф успела узнать, что у них в комнате есть «странный полупрозрачный шнурок», идущий «от щитка», и не менее странный «черно-белый витой шнурок», входящий в модем и соединенный посредством изоленты и чьей-то там блудострастной матери с «полупрозрачным проводком». В ходе выяснения технических подробностей пару раз просыпалась Юмиэ, правда, вставив свое веское слово и неоспариваемое личное мнение, она быстро разочаровалась в процессе и снова решила залечь в спячку.
- Хорошо, теперь надо зачистить провода до металла, чтобы скрутить их. Иначе не будет контакта, - размеренно вещала Хайнкель в трубку, расхаживая по коридору с незажженной сигаретой в руке.
- А как это сделать?
- Так. У тебя есть под рукой маникюрные ножницы? Острые.
- Ножницы? Есть. А «острые» - это обязательное условие? – растерянно вопрошала Юмико.
- Да! Иначе как ты ими изоляцию разрежешь?
- Ну-у, они не очень острые, я ими все подряд давно уже режу, - сокрушенно пробормотала Такаги.
- Ладно, если они еще режут, то пойдет. Итак. Немного разведи лезвия, положи провод в уголок, к самому «гвоздику», слегка прижми и проверни по всему периметру, чтобы надрезать изоляцию. Потом останется просто сдернуть ее. Только смотри не перестарайся, а то и проводочек перережешь. Ну как?
- Она не… не выходит, - совершенно расстроенно произнесла Юмико.
- Ну тогда, снова прижми тем же местом к лезвиям и еще «три раза проверни», чтобы уже точно прорезать. Получилось?
- Да. Она оторвалась.
- Отлично. Сделай то же самое с остальными проводками… Сделала?
- Да.
- Прекрасно, - Хайнкель уже чувствовала, что еще пять минут такого диалога - и она озвереет не хуже берсерка. – Итак, у тебя теперь есть четыре проводка. Начинай соединять их попарно.
- А как их соединять?
- Как-как. Молча. Накладываешь их крест-накрест друг на друга, берешь за концы и начинаешь крутить по часовой стрелке. Должен получиться жгутик такой витой.
- А туго надо скручивать?
- Да. А то контакта не будет.
- Они у меня в пальцах скользят…
- Черт побери! Возьми пассатижи, которые у меня в тумбочке валяются, и крути. Чтобы не скользили.
- Ага, здорово получается… ой!
- Что? – Вольф остановилась у самой стены. – Что еще?
- Оно отвалилось, - жалобно проскулила в трубку Юмико, заранее предвидя гнев напарницы.
На линии снова воцарилась тишина, прерываемая только глухими ритмичными звуками и тоскливым подвыванием наемницы.
- Хайнкель, что с тобой? Что ты сейчас делаешь? – встревоженно спросила Такаги, когда и спустя пару минут не последовало никаких комментариев со стороны Вольф.
- Я? – откликнулась та. – Я головой об стенку бьюсь. Послушай, дорогая, я всегда знала, что сила есть – ничего больше не надо, но чтобы так… Повтори все процедуры с самого начала, но только с меньшим приложением усилий к пассатижам, и перезвони мне. Договорились?
- Договорились, - обреченно произнесла Юмико. – Я безнадежна?
- Ну что ты, - ехидно ответила напарница. – Ты просто никогда раньше этого не делала. Позвони, когда все провода соединишь.
«Я надеюсь, что длина кабеля после этого не уменьшиться до пяти сантиметров», - добавила она про себя, отключаясь.
«Враг по переписке»
«Враг по переписке»
«Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать?..»
«Нет, это уже где-то было», - скомканный лист бумаги отправился в недолгий полет, чтобы присоединиться к своим товарищам по несчастью в мусорной корзине.
Солнце исправно посылало измученному от жары городу все новые и новые порции ультрафиолета. Кондиционер работал на полную мощность, но, несмотря на это, в кабинете царила отупляющая духота.
«Во имя разрешения возникших недоразумений между нашими организациями, при условии наличия которых становится невозможным цивилизованный диалог, а также с целью объединить усилия перед лицом потенциального общего противника, предлагаю провести встречу для обмена имеющейся информацией…»
«О, Боже! Неужели найдется человек, который сможет прочитать этот набор слов?» - очередной черновик был безжалостно разорван в клочки и выброшен в мусорную корзину. Свежий лист лег на стол, кончик дорогущего, сделанного по индивидуальному заказу Parker’а хищно заметался над белоснежной поверхностью.
«Слушай меня, ты, грязная свинья! Мне плевать на тебя и твоих людишек. Если бы вы все сдохли, мир стал бы только лучше…»
«М-да, кажется, это уже перебор. За такое можно и пулю в лоб схлопотать», - капля чернил упала на бумагу, превращаясь в неприглядного вида кляксу.
- Начальник, вы уже закончили? – в приоткрывшуюся дверь просунулась взъерошенная голова Вольф. – У меня рейс через два часа.
- Еще пять минут, - Максвелл затравленно уставился на очередной пустой бланк. Жара, казалось, выплавила все мысли, оставив в голове одну только мутную, как воды Тибра, пустоту. – Можешь тут подождать.
- Ладно. Только побыстрее, а то мне еще в пробке до аэропорта стоять, - Хайнкель пожала плечами и прошла в кабинет. Усевшись на ближайший к кондиционеру стул, вздохнула и пожаловалась. – Ну и погодка стоит, так и тянет в какой-нибудь склеп забраться, где попрохладнее…
Епископ заинтересованно взглянул на свою подчиненную. Перо заплясало по бумаге. На лист одна за другой ложились ровные строчки, написанные уверенным каллиграфическим почерком.
«Дорогой сэр Хеллсинг, глава ордена Английских Протестантских Рыцарей. Не считаете ли Вы, что свежий осенний воздух располагает к посещению музеев?..»
"Просите, и дано будет вам..." (Матф.7:7)
"Просите, и дано будет вам..." (Матф.7:7)
Заведующий оружейным складом, методично заполнявший очередную ведомость выдачи боеприпасов, даже помыслить не мог, что в лице миловидной блондинки в запыленном плаще на него надвигается такой ураган, что знаменитая «Катрина», в свое время разнесшая в щепки половину Нового Орлеана, позеленела бы от зависти. Первой жертвой натиска стихии пала дверь в кабинет, буквально сорванная с петель ударом ноги.
- Ха-айнкель, ну может не надо, - потихоньку заканючила Юмико, предпринимая последнюю безнадежную попытку отговорить напарницу от неправомерных действий, - тебе потом начальник голову оторвет…
- Надо, Юми, надо, - рассерженной коброй прошипела Вольф, доставая из кобуры новенький SIG Pro 2340, на прошлой неделе выданный ей для очередной «командировки».
- Что здесь происходит? – завскладом с испугом разглядывал вломившуюся к нему странную парочку.
- Нет, это я хочу знать, что у вас здесь происходит? – рявкнула наемница, швыряя на стол пистолет. – Я все могу понять. Вы тут все в Ватикане – священники, а не военные. Закон Божий и Евангелие на ночь читаете, а не Устав и «Наставление по стрелковому делу». Но какого черта?!
- Может быть, вы все-таки объясните, что произошло? – мужчина аккуратно, словно тарантула, отодвинул от себя оружие.
- А вам знакомо такое понятие как «контроль качества»? – язвительно осведомилась Хайнкель.
- Ну да, естественно…
- Тогда еще раз спрашиваю: «Какого черта?», - бушевала разъяренная оперативница, нависая над столешницей и заведующим с высоты своего немаленького роста. – Почему у меня после пятого выстрела заклинило затвор?! А?
- Ну всякое бывает, - начал несмело оправдываться кладовщик, ежесекундно косясь на вторую кобуру и памятуя о том, что стреляет «сестра» Вольф метко, а разозлившие ее люди живут после этого недолго.
- «Всякое бывает», - передразнила она его и, еще разок чертыхнувшись сквозь зубы, развернулась и направилась к выходу. – В общем, так. Чтоб я больше в жизни ваших «новинок» не видела, иначе засуну их вам туда, где никогда не светит солнце…
- Аминь! – машинально прибавила Юмико, выскакивая вслед за напарницей.
Когда в коридоре стих топот ботинок, завскладом облегченно вздохнул, украдкой отер выступивший на лбу пот и поднял трубку телефона:
- Да, отец Энрико, они вернулись. Да, живы и здоровы. Да, все прошло, как вы и планировали. Думаю, что теперь некоторое время сотрудница Вольф не будет требовать расширения ассортимента стрелкового оружия в наших арсеналах.
«Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Матф.21:12-13)
«Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Матф.21:12-13)
«Кри-изис, о-о-о, кри-изис», - на мотив известной песни «Feelings» мрачно мурлыкала себе под нос Хайнкель, в три тысячи двести сорок пятый раз полируя верный «Браунинг». А с учетом того, раздавая людям таланты, Создатель явно позабыл выделить на долю почти неунывающей наемницы хоть чуть-чуть музыкальных способностей, удовольствие от своего пения получала только она сама. Впрочем, невольные слушатели, буде таковые случались, редко протестовали, памятуя о том, что Создатель, забыв про слух и голос, выдал Вольф повышенную порцию меткости и хорошей реакции.
Если бы проблемы XIII отдела ограничивались только немузыкальными завываниями одной из его элитных оперативниц… в этом случае Энрико Максвелл был бы готов слушать это, с позволения сказать, «пение» хоть круглосуточно.
Увы, мировой экономический кризис, словно отскочившая от бортика катка хоккейная шайба, рикошетом ударил и по доблестному Воинству Христову, отчего бравые инквизиторы пребывали в глубочайшей печали.
Поиздержавшиеся в неравной схватке с инфляцией прихожане все с меньшей и меньшей охотой жертвовали церкви свои кровные. Вероломные еретики были куда больше озабочены раздобыванием пропитания, нежели проповедями, терактами (кривая цен на образцы тактического вооружения на черном рынке больше походила на взбесившуюся параболу) и вербовкой неофитов. «Хеллсинг» и «Миллениум» по самые уши погрязли в организации совместного парка аттракционов «Война с нечистью», дабы хоть как-то окупить расходы на содержание своих эксклюзивных боевых единиц. Разведка регулярно доносила, что ежедневные совещания Железной Леди и Воинственного Майора больше походили на призовой тур олимпиады в Высшей Школе Злословия. Но даже удовольствие от чтения эпитетов, которыми главы «конкурирующих» организаций от души награждали друг друга, никак не могло заменить Максвеллу регулярных дотаций из Папской Канцелярии. Каковые поступали все реже и реже. Остальная дюжина отделов тоже хотела кушать.
А посему весь XIII дивизион вот уже второй месяц сидел без работы, без зарплаты и без надежды на светлое будущее. Вольно шляющиеся упыри, оборотни и прочая нечисть шла нынче на вес золота, поскольку кто-то предприимчивый (и Энрико даже догадывался кто) развязал широкомасштабную кампанию по объединению всей немертвой, и даже относительно живой, богомерзкой братии во всемирный профсоюз бойцов невидимого фронта, активно ратующий в узких кругах за предоставление, в условиях затяжного падения макро- и микроэкономических показателей, гарантированных рабочих мест в разных увеселительных заведениях, наподобие широко распространенных «замков с привидениями», а также за прочие льготы и пособия.
- Хайнкель, прекрати, у меня уже в глазах рябит, - в который раз за день взмолилась Юмико.
- М-да? – меланхолично приподняла бровь Вольф, отрываясь разом от обоих своих занятий: пения и полировки.
- Ты скоро дырку в нем протрешь, - фыркнула монахиня. – А новый тебе не выдадут, потому что денег нет.
В затвор «Браунинга» уже можно было смотреться, как в зеркало.
- И что ты предлагаешь?
Максвелл скорбно вздохнул, уже почти не прислушиваясь к привычной перебранке подчиненных. Обе девушки страдали «синдромом последнего слова» в очень запущенной форме, и поэтому спонтанно возникший диалог грозился растянуться до самого вечера. Хорошо еще, что преподобный отец Андерсон по одному ему понятным и известным причинам возомнивший, что этот кризис – не что иное, как кара Господня, чуть ли не ему лично, решил посвятить ближайшие дни посту и молитвам, усердно умерщвляя плоть и замаливая многочисленные грехи юности и зрелости у себя в келье. Прокормить такую гору мышц в условиях тотального дефицита денег – проблема та еще.
- Так. Тихо! – раздраженно рявкнул епископ, когда децибелы, исторгаемые закаленными в постоянных спорах связками спорщиц, наконец, превысили болевой порог. – Есть идея.
- Идея? – оживилась наемница, моментально переключаясь с увлекательного, но не доходного спора с напарницей, которая уже была готова перейти в фазу Юмиэ, на начальника. – А нам за нее заплатят?
- Если вы обе хоть один раз в жизни, хотя бы ради разнообразия, сделаете все, как вам говорят, то заплатят, - едко уточнил глава XIII отдела.
- А когда мы делали что-то не так? – попыталась запротестовать Вольф.
- Напомнить? – с непередаваемой смесью ехидства и укоризны переспросил Максвелл.
- Н-нет, - скисла блондинка.
- Ну так вот. Слушайте и не перебивайте, - воодушевленный собственной предпринимательской музой, Энрико даже встал с кресла и начал гордо вышагивать взад-вперед по кабинету. Головы оперативниц, как намагниченные болванчики, поворачивались туда-сюда вслед за его перемещениями. – Спускался я тут на днях в казематы, а там целое море списанной оргтехники. А если покопаться, то наверняка и еще много всего интересного можно найти…
- Начальник, - сдавленно икнула Хайнкель, начавшая догадываться, куда клонит стратегический ум епископа, - я вас боюсь…
- Молодец! Люблю сообразительных сотрудников, - гадко ухмыльнулся Максвелл. – Вы двое продадите эту кучу хлама. Можете даже заявлять, что каждый потрепанный принтер лично благословлен Папой Римским. Заодно, может еще, и премия обломится за расчистку подвалов. Получите 10% с выручки, так что все в ваших руках.
- А остальные 90%? – невинно осведомилась Юмико, при этом усиленно разглядывая потолок епископского кабинета, словно рассчитывала найти там, если не откровение Господне, то как минимум полный текст нашумевшего в свое время бестселлера «Искусство продавать».
- А остальные… - начал было главный «Иуда», но осекся, - … пойдут на покрытие расходов отдела. Вы хоть знаете, во что обходится весь этот дурдом?! Электричество, водоснабжение, пайки ваши, патроны… Так, все, вопрос закрыт. Марш работать. Аминь!
Напутствованные столь «добрым» словом напарницы сочли за лучшее ретироваться из кабинета практически со сверхзвуковой скоростью.
- У меня какое-то нехорошее предчувствие, - вполголоса пробормотала Хайнкель, проворачивая антикварного вида ключ в ржавом замке нужного подвала.
Юмико, где-то все-таки раздобывшая «Краткий курс менеджера по продажам» и теперь зарывшаяся в него по самый чепец, ойкнула, уткнувшись в спину замершей наемницы. «Краткий курс», насчитывающий немногим менее восьмисот страниц печатного текста, звучно шлепнулся на пол. Об объеме «Полного Курса» Такаги предпочитала не задумываться.
- Господь наш милосердный… - ошеломленно выдохнула Вольф, обозревая бескрайние просторы матричных принтеров, арифмометров, связки шариковых «мышей» и море едва ли не «ламповых» системных блоков, - оно все состарилось, еще когда я в школу ходила. И где мне найти столько идиотов, чтобы продать все это?
- «И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли», - отозвалась Юмико, потихоньку осознавая, что и «Полного курса» будет мало.
«Новое – значит лучшее?»
«Новое – значит лучшее?»
- Ну и как это понимать? – Хайнкель перевела ошарашенно-сердитый взгляд с монитора компьютера на смущенно затеребившую манжет платья напарницу.
- Начальник сказал, что «мы должны шагать в ногу со временем и всегда быть на пике новейших технологий и разработок, а не погрязать в средневековых предрассудках», - даже зажмурившись от усердия, процитировала Юмико.
- Уж кто бы говорил о предрассудках, - фыркнула Вольф. – Нет, я, конечно, понимаю, что прозрачные часы на экране и круглая кнопочка – это очень и очень высокотехнологично, но почему впридачу ко всему я должна еще и выслушивать от нее вот это? - она раздраженно ткнула пальцем в ехидную надпись на экране «Общая оценка производительности Windows для этого компьютера равна 1,5». – Может нам еще тогда и технику новую купят, чтобы «быть на пике новейших технологий»?
О том, что Его Преосвященству Энрико Максвеллу пришла в голову светлая мысль провести на подконтрольной территории XIII дивизиона модернизацию программного обеспечения, первой из напарниц узнала Такаги, потому что наемница, нимало не стесняясь, проспала «утреннюю головомойку», сиречь сегодняшнее совещание. Когда Вольф соизволила-таки продрать свои ясные очи и явиться в отдел, то с удивлением обнаружила там некое несвойственное привычно полупустым коридорам оживление.
Вызванные епископом необычно щуплые и нескладные для инквизиторов монахи и послушники из технической канцелярии, бодро и слаженно прочитав весь необходимый набор бесогонных молитв, ретиво приступили к собственно экзорцизму – деинсталляции Windows XP – бормоча вполголоса какие-то маловразумительные фразы на жуткой смеси латыни и компьютерного жаргона. После чего, в очередной раз благословясь, начали устанавливать на все поголовно компьютеры «Висту».
«Хорошо хоть, от окропления святой водой воздержались», - ехидно подумала Хайнкель, наблюдая за работой этих «программистов от церкви».
«Виста» сопротивлялась, как могла, протестуя против внедрения ее на жесткие диски машин, для которых пределом работоспособности была ХР. Но за три с половиной часа при помощи усердной молитвы, «молотка и чьей-то матери» все же была побеждена. Еще часа два ушло на то, чтобы заставить компьютеры опознать-таки друг друга во внутренней сети. «Спецы» азартно начали установку разных служебных программ, а Вольф, зевнув, потащила Юмико обедать.
К моменту их возвращения все было «почти» готово. Подождав жалких пятнадцать минут, потраченных на финальную перезагрузку, девушки радостно получили обратно в свое распоряжение приписанный к ним старенький «пентиум». На наивный вопрос Такаги: «А почему теперь все так долго?» - программист молитвенно возвел очи горе и туманно изрек: «Все мы в воле Божьей».
За последующие полчаса, пока Хайнкель осваивалась с новой операционкой, количество и качество призываемых наемницей на голову Максвелла, «Микрософта» и самого «папы Билли» проклятий превысило все мыслимые и немыслимые пороговые значения настолько, что монахиня начала серьезно опасаться за их дальнейшую судьбу.
«Оценка производительности» вообще ввергла Вольф в состояние близкое к глубочайшему унынию.
Но апофеозом стало коварное заявление обнаглевшего детища «Микрософта», что «драйвер данного оборудования не сертифицирован для работы с Windows Vista, обратитесь к разработчику», когда наемница попыталась подсоединить к компьютеру свой мобильник.
«Верните мне мою пиратскую «Винду!» - взвыла Вольф, выскакивая из комнаты в сторону кабинета епископа.
«От добра добра не ищут, - тихонько вздохнула Юмико, присаживаясь на опустевший стул. – Интересно, а где тут теперь «аська»?»
«Трубы иерихонские»
«Трубы иерихонские»
«О Боже! За что мне все это? Господи, чем я так согрешил, что посылаешь мне такие испытания?» - приглушенные стенания епископа, доносящиеся из гостиной, достойно оттеняли немелодичные поскрипывания, полязгивания и сосредоточенную ругань.
Вольф, как самая морально устойчивая сотрудница, мрачной тенью нависала над плечом дюжего сантехника, вот уже второй час подряд усердно пытающегося ликвидировать возникший в ванной засор трубы. Хайнкель было скучно, сонно и голодно. Расстроенный до глубины души случившейся бытовой проблемой Энрико поднял свою оперативницу телефонным звонком в несусветную, с ее точки зрения, рань – в половину восьмого утра, даже не дав позавтракать. Еще час наемница потратила на поиски сантехника, согласного в восемь утра в воскресенье ехать через весь Рим, в пригород, дабы немедля осчастливить главу XIII отдела решением его трубных вопросов. Впридачу ко всему, некурящий Максвелл запретил даже доставать сигареты в своей квартире. Одним словом, Вольф было, как говорится, «и скучно, и грустно, и некому руку пожать».
Сантехник ругался, как… сантехник. На некоторых особо изобретательных пассажах, комментирующих трубы, хозяина квартиры и все мироздание в целом, наемница даже одобрительно хмыкала, про себя отмечая, что ни один язык мира так не богат на красочные описательные термины, как ругательный.
- Синьорина, вы не могли бы наклониться и послушать, прошел ли тросик в основную трубу? – на удивление вежливо после очередной пятиминутной тирады обернулся мастер вантуза и «крота» к Вольф, не переставая увлеченно шуровать последним в водостоке.
- Э-э-э… ладно, - удивленно моргнула Хайнкель, скрючиваясь в три погибели в попытке приникнуть ухом к трубе. – Начальник! Вы не могли бы взывать к Господу чуть потише, пока мы тут изгоняем демонов засора? – гаркнула она в открытую дверь, убедившись в том, что на фоне горестных завываний Максвелла, не то, что тросик в трубе, а даже канонаду не будет слышно.
Проникся Энрико сарказмом своей лучшей оперативницы или нет – неизвестно, но пламенные и полные вселенской скорби призывы стихли.
- Нет, не слышу, - уныло заключила наемница, старательно поприслушивавшись к звукам водопровода.
Сантехник еще раз нелестно и непечатно помянул матушку тех строителей, которые возводили дом и прокладывали коммуникации, и еще усерднее задергал вантузом.
- А теперь? – снова поинтересовался он, минут через пять, в очередной раз запустив «крота» в водосток.
- Нет, - вслушавшись, констатировала Вольф. – Хотя-я… есть одна идея. Вы давайте шуруйте активнее, а я попробую на ощупь определить, где кончик троса бьется о стенки трубы.
Дальнейшее действо уже откровенно напоминало какой-то языческий обряд. Склонившийся в три погибели над сливом здоровенный мужик, непрерывно вполголоса бормочущий плохо различимые то ли молитвы, то ли проклятия духам водопровода и канализации, и юная дева, трепетно возложившая персты на извилистое тело трубы и закрывшая глаза в попытке отрешиться от внешнего мира.
- Есть! Вот тут, я его чувствую, - уверенно ткнула пальцем в некую точку водопровода Хайнкель.
- Ага, отлично, - просиял доблестный труженик смесителей и унитазов. – Теперь я буду пропихивать дальше, а вы, синьорина, следите за ним.
- Угу, - кивнула наемница. «О Боже, это напоминает мне ловлю крыс в вентиляции, - скептически подумала девушка, - начальник, вы со мной не расплатитесь за это воскресенье».
Еще минут десять непрерывного слежения за пробирающимся «сквозь тернии к звездам» кончиком сантехнического троса, и с торжествующим «фью-и-ить!» грузик на конце оного троса ухнул в уже широкую и свободную трубу канализационного стока, едва не вырвав рукоятку из рук сантехника. Со злорадным бульканьем вслед за ним устремилась скопившаяся в ванне вода.
- Слава Богу! – облегченно отер пот со лба водопроводчик, вытаскивая облепленный всякой пакостью, что имеет привычку скапливаться в сливных трубах, трос.
- Начальник! – не менее облегченно позвала Хайнкель. – Можете вызывать свою горничную, чтобы почистила тут все.
- О, Господи, - немедленно возникла в дверях обеспокоенная физиономия Максвелла, с видом оскорбленной добродетели оглядывая перепачканную ванну, - что вы тут натворили?
- Ликвидировали засор четвертой категории сложности, - с достоинством провозгласил сантехник, выпрямляясь с зажатым в руке тросиком, аки демон с кнутом для погоняния заблудших душ.
Вольф демонстративно отряхнула ладони, нехорошая ухмылка наемницы заранее предвещала епископу все прелести момента финансовой расплаты за работу в выходной, надбавку за риск свернуть шею, сгибаясь к трубе, и сложность задания по тактильному контакту с тросиком через стенку трубы.
Автор: Annatary
E-mail: anna-a-borodina@yandex.ru
Бета: частично Шинигами, частично - нет беты
Категории: humor (надеюсь ), side-story
Персонажи: Энрико Максвелл, Хайнкель Вольф, Юмико\Юмиэ Такаги, Александр Андерсон (в общем все «Искариоты» вместе взятые и по очереди), ну и еще до кого дотянусь в процессе.
Рейтинг: G .
Предупреждения: нет
Статус: В процессе, пока приостановлен
Размещение: с шапкой и уведомив автора
От автора: Серия коротеньких юмористических рассказиков о тяжких трудовых буднях сотрудников XIII отдела Священной Инквизиции под общим названием «Merry Crossfire». Ибо, забросив свою благую идею на третьей главе, г-н Хирано совершил, на мой взгляд, непростительную ошибку. Цикл будет писаться постепенно, по мере приступов графоманства и наличия соответствующего настроения. Насколько весело получится не знаю, но буду стараться. Старый-старый цикл историй. Один из первых моих "проектов".
«Манна небесная»
«Манна небесная»
Хайнкель открыла дверцу и скептически обозрела пустое нутро холодильника. Максвелл в очередной раз урезал бюджет, и оперативницы уже третий день сидели впроголодь, аки студентки без стипендии. Юмико, кажется, уже с самого утра начала молить Бога о сотворении чуда и ниспослании хлеба насущного верным слугам своим. Вольф с мрачным видом патрулировала окрестности холодильника, периодически заглядывая в него, словно в надежде, что продукты вдруг сами материализуются внутри. То есть, конечно, была еще крохотная заначка на «самый черный день», но на нее предстояло купить сигарет, а сколько еще ждать следующей «получки», наемница боялась даже думать.
Внезапно взгляд зацепился за странный маленький сверточек в самом дальнем и темном углу верхней полки. Затаив дыхание, Хайнкель протянула руку и вытащила на свет божий крохотный и уже заветренный огрызок колбасного батона.
- Еда, - прошептала она, зачарованно глядя на это не слишком аппетитное яство.
- Где? – за плечом подруги моментально возникла Юмико, быстренько позабыв о пище духовной в угоду благам материальным. – Это мне.
- С чего ты взяла? – удивилась Вольф, отдернув колбасу от жадно протянувшихся к ней рук. – Я ее нашла.
- Нет. Это Господь услышал мои молитвы и сотворил чудо, ниспослав мне еды, - хитро улыбнулась Такаги. – Ты тоже помолись и вознаграждена будешь.
- Ну вот еще, - наемница явно не желала расставаться с обретенным в недрах холодильника гастрономическим изыском. – У тебя вообще сейчас пост, а это еда не постная, так что иди и попроси, чтобы Господь послал тебе чего-нибудь другого.
В глазах темноволосой монахини загорелись недобрые огоньки. Хайнкель нервно сглотнула, осознав, что еще пара секунд и выяснять принадлежность колбасной «попки» ей уже придется не с тихой, хоть и голодной, Юмико, а с весьма решительно настроенной и не менее оголодавшей Юмиэ.
- Ну ладно, ладно, - примирительно пробормотала Вольф. – Поделим пополам.
- Ну давай, - успокоилась ее напарница.
- Тащи свой меч, - скомандовала Хайнкель, водружая колбасу ровно по центру стола. – Сейчас рубить будем.
Один ловкий взмах клинка, и еда была разделена на идеально ровные половинки, что, впрочем, не помешало девушкам придирчиво поразглядывать кусочки, дабы убедиться, что они и правда одинаковые и никому не досталось больше.
- Вот он – кайф, - провозгласила Вольф, дожевав свою долю. – Теперь надо бы еще сигарет сбегать купить.
- Та-ак, - протянула Юмиэ, медленно поднимая катана со столешницы. – У тебя что - заначка осталась? И ты молчала?
- Э-э-э, я пошутила! Спокойной ночи, Юмиэ! – выпалила наемница, пулей выскакивая за дверь…
«PR, как он есть…»
«PR, как он есть…»
«Н-но, начальник…» - Такаги, краснея и бледнея через слово, робко пыталась возражать рассерженному Энрико Максвеллу, который устраивал очередной разнос своим сотрудникам. Вольф безразлично подпирала собой стену кабинета епископа, мечтая о сигарете, тишине и даже не пытаясь вмешаться и защитить напарницу от язвительных комментариев относительно уровня их интеллекта и психического здоровья. Три предыдущие выволочки Хайнкель стойко приняла на себя и теперь, согласно жребию, была очередь Юмико внимать гневным выкрикам руководства.
- И что за фарс вы устроили? – бушевал глава Тринадцатого отдела, потрясая пачкой каких-то документов, судя по внушительным печатям на них - весьма официального содержания. – Как это все понимать? Сначала вы притаскиваете каких-то сирот, а я, как добрый ангел, должен раздавать им подарки к Рождеству. При этом сиротки выглядят так, будто вы их на помойке подобрали, а в процессе «раздачи подарков» у меня из карманов вытащили кошелек и сняли прямо с руки часы. Потом он, - начальственный перст решительно уперся в отца Андерсона, который до этого момента молча сидел на стуле и, кажется, читал молитвы об искуплении грехов, - «приглашает» целую кучу мусульманских еретиков, которых я, якобы силой Слова Божьего, обращаю в истинную веру. По ходу действа они так явно косятся в сторону его штыков и шепчут «Аллах Акбар!» вместо «Отче наш», что слышно и видно даже на пленке. И, наконец, вы устаиваете мне интервью на кабельном телеканале, который специализируется на показе порнофильмов! И я там должен проповедовать воздержание и отказ от соблазнов грешной плоти! Вы бы еще телешоу сняли, как я «исцеляю» паладина Андерсона от ран телесных!
- А кстати, отличная мысль, - подала голос Вольф и, наткнувшись на взгляд Максвелла, сулящий ей очередное лишение гонорара, осеклась и пробормотала. – Все. Молчу-молчу.
- Значит так. Вы идете и делаете все возможное, чтобы у меня не было повода в очередной раз краснеть за вас. Это все. Можете быть свободны, - закончив свою пламенную речь, Энрико опустился в кресло и проводил своих подчиненных сдержанно-гневным взглядом начальника, который ругается только во имя процветания общего дела.
- Вот черт! – Хайнкель очень хотелось постучаться головой о стенку, но она сдержалась, позволив себе лишь ругнуться и прислониться затылком к прохладной стене коридора. – И все это ради мнения ста пятнадцати старых пердунов! Я хочу в командировку. Туда, где стреляют.
Предвыборная кампания кандидата на пост нового Папы Римского шла полным ходом.
«Наша служба и опасна и трудна…»
«Наша служба и опасна и трудна…»
- Хайнкель! Ха-айнкель!
- Ну, чего тебе? – Вольф недовольно приоткрыла левый глаз и снова зажмурилась от яркого света настольной лампы. – И прекрати меня тормошить.
- Тогда просыпайся, - Юмико перестала трясти напарницу за плечо, но явно не собиралась оставлять ее в покое. – У нас еще работы непочатый край. Хочешь до утра в конторе просидеть?
- Проклятье! – наемница со вздохом оторвала голову от кипы бумаг на столе, последние полтора часа исправно исполнявшей обязанности подушки, потерла щеку, на которой остался отпечаток авторучки, и поморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на документах, ровным слоем рассыпанных по столешнице. На мониторе весело крутился логотип Windows XP, изображая бурную деятельность хранителя экрана; клавиатура с мышью визуальному обнаружению не поддавались, будучи погребенными под бумажными завалами. – Эти отчеты меня добьют. Бюрократы чертовы! За каждый выстрел им отчитайся, каждый шаг объясни. И что, я должна все это за сегодня разобрать?
- Не ной, - прервала Такаги стенания подруги, протягивая ей еще пачку листов. – Вот еще ведомости, полчаса назад принесли из бухгалтерии. Распишись за паек, последнюю командировку, подотчетные деньги, суточные, билеты на самолет и боеприпасы.
- О не-е-ет! За что? У меня уже пальцы сводит на ручке, – простонала Хайнкель, рухнув лбом на очередной ворох накладных, докладных, пояснительных записок, командировочных удостоверений и прочих «документов внутренней отчетности», исправно производимых на свет расторопными и трудолюбивыми бухгалтерами XIII отдела. Соседняя стопка, и без того уже изрядно напоминавшая пизанскую башню, зашуршав, начала медленно обваливаться. Пару секунд девушки с ужасом наблюдали за «сходом лавины». Юмико попыталась подхватить ее, но не успела, и с победоносным шлепком пять с лишним сотен листов приземлились на пол, еще с полсотни воспарили в воздух и, плавно кружась, стали оседать вокруг. Жалобно пискнув, компьютер вышел из «спящего режима» от такого сотрясения окружающей его обстановки и с пугающей скоростью начал выдавать на экран сообщения о полученных новых электронных письмах.
- За все хорошее, - злорадно ухмыльнулась Юмиэ, потирая ушибленную кипой бумаг коленку. – Нечего было месяц копить бумажки.
- Можно подумать, мне весь месяц больше заняться было нечем, - возмутилась Вольф, - и вообще, половина отчетов – твоя.
- С какой это стати? Ты – старшая в группе, это твоя обязанность отчитываться.
- Ага, ты там будешь своей железкой во все стороны размахивать, не озадачиваясь кто под руку попался, а я потом оправдывайся перед начальством. Ну уж нет. И за паек твой я тоже расписываться не собираюсь.
- Это я, значит, железкой размахиваю? А кто две недели назад разнес из гранатомета к чертям собачьим полквартала в Риволи, а влетело потом обеим?
- Э-э-мм, - смутилась бравая наемница, припоминая тот «досадный инцидент» и последовавший за ним страшнейший разнос, который устроил напарницам Максвелл. Преподобный Энрико был весьма зол из-за шумихи, устроенной репортерами вокруг взрыва, а потому совершенно не стеснялся в выражениях, высказывая свои сомнения в их умственных способностях. Епископ был так красноречив, что Вольф периодически жалела о том, что не захватила с собой диктофон. – Ну я же не виновата, что там дома строят из картона...
- И кстати, - мстительно добавила Юмиэ, - объяснительную по этому поводу ты тоже до сих пор не написала.
- Злая ты, - обреченно вздохнула Хайнкель, грустно созерцая уже не только стол, но и половину комнаты, засыпанную бумагами. – Я зачахну над этими отчетами, а ты и слезинки не проронишь.
- Ну давай, ты еще на жалость давить начнешь, - ухмыльнулась Такаги, пригрозив напарнице пальцем. – Не выйдет!
- И что сидим, кого ждем? Второго пришествия? – дверь распахнулась, и на пороге комнаты появился начальник XIII отдела собственной персоной. – Богомерзкие ереси вновь поднимают голову. Обнаружена новая секта в центральных областях Чехии. Дальнейшие инструкции получите по пути у отца Андерсона. На сборы даю полчаса. Все ясно?
- Да! – переглянувшись, хором выпалили девушки и, обогнув епископа с двух сторон, выскочили за дверь. – Ура! Командировка! – донесся из коридора приглушенный крик.
- Какой прилив трудового энтузиазма, - ехидно произнес Максвелл, обернувшись вслед оперативницам. - Да, и не забудьте зайти в бухгалтерию перед отлетом, в ведомостях расписаться.
«Искусство дипломатии»
«Искусство дипломатии»
«Я сейчас усну, - меланхолично размышляла Хайнкель, дорисовывая на листке бумаги схему неполной сборки-разборки «Браунинга». Листочки с «Зиг-Зауэром» и «Орлом пустыни» лежали прижатые правым локтем, поскольку на художества наемницы уже неоднократно и недвусмысленно покушался сидевший напротив Бернадотте. – Они никогда не закончат».
Переговоры глав двух организаций по поводу предстоящей совместной операции длились уже битых пару часов и, судя по накалу страстей, совершенно не собирались приближаться к завершению в обозримом будущем. Конструктивный диалог у Энрико Максвелла и Интегры Хеллсинг не задался с самого начала и все больше напоминал перебранку двух не слишком интеллигентных работниц сферы мелкооптовой торговли. Прошел примерно час с тех пор, как они перешли «на личности», и переговоры постепенно превратились в откровенное препирательство по поводу самых незначительных деталей соглашения, обильно сдабриваемое взаимными оскорблениями и издевками. Остальные сотрудники скучали, уже не особенно вслушиваясь в дебаты руководства.
Алукард и падре Андерсон сверлили друг друга откровенно недружелюбными взглядами. И если бы все оружие не велено было сдать на входе, то, вероятно, давно прекратили бы играть в «гляделки», а начали бы выяснять отношения в своем излюбленном стиле. Капитан «Диких Гусей» то порывался задремать, то начинал «строить глазки» Вольф, сидевшей напротив. Хайнкель сначала пыталась развлечь себя записыванием особо изысканных выпадов Хеллсинг и Максвелла в адрес друг друга, но потом плюнула на это занятие и занялась рисованием оружия. Вот только, что изобразить после «Браунинга», она еще не придумала. Может, автомат Калашникова? Там деталей много, надолго хватит. Юмико истово молилась, воздев очи горе, и наемница сильно подозревала, что просит черноволосая монахиня о ниспослании немоты на обоих начальников. Серас, кажется, сидела в полной прострации, не замечая происходящего вокруг.
«Интересно, они когда-нибудь охрипнут? – задавалась вопросом Вольф. От децибел начинало закладывать уши. – Вот же глотки луженые». Плавный ход мыслей «искариотки» бы прерван самым неожиданным образом.
- Послушайте вы, двое! – рявкнула на весь зал Юмиэ. – А ну прекратили базарить и быстро договорились!
Главы Ордена Королевских Протестантских Рыцарей и XIII отдела Священной Инквизиции ошарашенно смолкли на полуслове и обернулись на голос. Зрелище разъяренной Юмиэ, пусть даже и без любимой катана, но разве что не пускающей дым из ноздрей от злости, изрядно поубавило им желания хором накричать на возмутительницу спокойствия.
- Ну и что уставились? – ехидно осведомилась берсерк. – Дырку проглядеть не получится. Что вас не устраивает в этом чертовом договоре, что мы все тут уже два часа слушаем, как вы за каждую букву собачитесь? А?
- Д-да, вроде все в порядке… - выдавил из себя Энрико, Интегра смогла только покивать головой, от изумления, похоже, утратив способность выражать мысли вслух.
- Тогда быстренько взяли ручки в ручки и черканули там, где нужно.
Через пять минут сотрудники организаций, облегченно вздыхая, вереницей потянулись прочь из опостылевшего зала для совещаний, оставляя Максвелла и Хеллсинг обескураженно разглядывать свои подписи на соглашении о проведении совместной операции по зачистке деревни Здоровенные Слепнищи, затерянной на просторах восточной Польши, от расплодившихся там упырей.
«Высокие технологии»
«Высокие технологии»
Человек, которому это посвящается, сам знает об этом
«Dori me; Interimo adapare dori me; Ameno, ameno latire», - не слишком правдоподобно начал выводить мелодию мобильник. Вольф, чертыхнувшись, полезла в карман извлекать это «достижение инженерной мысли».
- Слушаю, - невозмутимо произнесла наемница, нажав кнопку приема.
- Хайнкель, я – идиотка! – расстроенный голос Юмико вызвал у Хайнкель желание то ли проматериться, то ли посочувствовать подруге.
- Тоже мне – новость! – фыркнула она. – Что у тебя еще случилось?
- Ну-у, я… в общем… - замялась Такаги.
- Выкладывай, - оборвала ее Вольф, прекрасно зная что, если не пресечь этот припадок самобичевания в зародыше, то следующие полтора часа будут заполнены исключительно стенаниями напарницы на тему собственной бездарности и никчемности.
- Э-э, а я тебя не очень отвлекаю? – робко осведомилась Юмико.
- Нет. Я как раз сижу в конторе и думаю, чем бы заняться, пока начальник стирает до мозолей язык на очередных переговорах. Так что произошло?
- Ну, в общем, помнишь, у нас с тобой в комнате был интернет? Теперь его нет.
- Что? – от удивления наемница чуть дара речи не лишилась. – И как это случилось?
- Э-эм-м, я случайно оборвала шнур, - на том конце провода воцарилась напряженная тишина. – Я, правда, не хотела…
- За-а… за-амечательно, - сумела выдавить Хайнкель, невероятным усилием воли проглотив все нецензурные выражения, готовые было сорваться с языка. – Я даже не буду спрашивать, как это произошло.
- И что мне теперь делать? – в голосе монахини зазвучали нотки искреннего отчаяния.
- А ты не пробовала вызвать мастера? Чтобы все починили.
- Я звонила провайдеру. Но они так дорого берут за вызов…
- Прекрасно. Тогда придется справляться самим, - сарказм в голосе был таким ощутимым, что хоть ножом режь и по тарелкам раскладывай.
- А как? Я же не умею.
- Слушай меня сюда и очень внимательно…
За следующие полчаса Вольф успела узнать, что у них в комнате есть «странный полупрозрачный шнурок», идущий «от щитка», и не менее странный «черно-белый витой шнурок», входящий в модем и соединенный посредством изоленты и чьей-то там блудострастной матери с «полупрозрачным проводком». В ходе выяснения технических подробностей пару раз просыпалась Юмиэ, правда, вставив свое веское слово и неоспариваемое личное мнение, она быстро разочаровалась в процессе и снова решила залечь в спячку.
- Хорошо, теперь надо зачистить провода до металла, чтобы скрутить их. Иначе не будет контакта, - размеренно вещала Хайнкель в трубку, расхаживая по коридору с незажженной сигаретой в руке.
- А как это сделать?
- Так. У тебя есть под рукой маникюрные ножницы? Острые.
- Ножницы? Есть. А «острые» - это обязательное условие? – растерянно вопрошала Юмико.
- Да! Иначе как ты ими изоляцию разрежешь?
- Ну-у, они не очень острые, я ими все подряд давно уже режу, - сокрушенно пробормотала Такаги.
- Ладно, если они еще режут, то пойдет. Итак. Немного разведи лезвия, положи провод в уголок, к самому «гвоздику», слегка прижми и проверни по всему периметру, чтобы надрезать изоляцию. Потом останется просто сдернуть ее. Только смотри не перестарайся, а то и проводочек перережешь. Ну как?
- Она не… не выходит, - совершенно расстроенно произнесла Юмико.
- Ну тогда, снова прижми тем же местом к лезвиям и еще «три раза проверни», чтобы уже точно прорезать. Получилось?
- Да. Она оторвалась.
- Отлично. Сделай то же самое с остальными проводками… Сделала?
- Да.
- Прекрасно, - Хайнкель уже чувствовала, что еще пять минут такого диалога - и она озвереет не хуже берсерка. – Итак, у тебя теперь есть четыре проводка. Начинай соединять их попарно.
- А как их соединять?
- Как-как. Молча. Накладываешь их крест-накрест друг на друга, берешь за концы и начинаешь крутить по часовой стрелке. Должен получиться жгутик такой витой.
- А туго надо скручивать?
- Да. А то контакта не будет.
- Они у меня в пальцах скользят…
- Черт побери! Возьми пассатижи, которые у меня в тумбочке валяются, и крути. Чтобы не скользили.
- Ага, здорово получается… ой!
- Что? – Вольф остановилась у самой стены. – Что еще?
- Оно отвалилось, - жалобно проскулила в трубку Юмико, заранее предвидя гнев напарницы.
На линии снова воцарилась тишина, прерываемая только глухими ритмичными звуками и тоскливым подвыванием наемницы.
- Хайнкель, что с тобой? Что ты сейчас делаешь? – встревоженно спросила Такаги, когда и спустя пару минут не последовало никаких комментариев со стороны Вольф.
- Я? – откликнулась та. – Я головой об стенку бьюсь. Послушай, дорогая, я всегда знала, что сила есть – ничего больше не надо, но чтобы так… Повтори все процедуры с самого начала, но только с меньшим приложением усилий к пассатижам, и перезвони мне. Договорились?
- Договорились, - обреченно произнесла Юмико. – Я безнадежна?
- Ну что ты, - ехидно ответила напарница. – Ты просто никогда раньше этого не делала. Позвони, когда все провода соединишь.
«Я надеюсь, что длина кабеля после этого не уменьшиться до пяти сантиметров», - добавила она про себя, отключаясь.
«Враг по переписке»
«Враг по переписке»
«Я к вам пишу — чего же боле? Что я могу еще сказать?..»
«Нет, это уже где-то было», - скомканный лист бумаги отправился в недолгий полет, чтобы присоединиться к своим товарищам по несчастью в мусорной корзине.
Солнце исправно посылало измученному от жары городу все новые и новые порции ультрафиолета. Кондиционер работал на полную мощность, но, несмотря на это, в кабинете царила отупляющая духота.
«Во имя разрешения возникших недоразумений между нашими организациями, при условии наличия которых становится невозможным цивилизованный диалог, а также с целью объединить усилия перед лицом потенциального общего противника, предлагаю провести встречу для обмена имеющейся информацией…»
«О, Боже! Неужели найдется человек, который сможет прочитать этот набор слов?» - очередной черновик был безжалостно разорван в клочки и выброшен в мусорную корзину. Свежий лист лег на стол, кончик дорогущего, сделанного по индивидуальному заказу Parker’а хищно заметался над белоснежной поверхностью.
«Слушай меня, ты, грязная свинья! Мне плевать на тебя и твоих людишек. Если бы вы все сдохли, мир стал бы только лучше…»
«М-да, кажется, это уже перебор. За такое можно и пулю в лоб схлопотать», - капля чернил упала на бумагу, превращаясь в неприглядного вида кляксу.
- Начальник, вы уже закончили? – в приоткрывшуюся дверь просунулась взъерошенная голова Вольф. – У меня рейс через два часа.
- Еще пять минут, - Максвелл затравленно уставился на очередной пустой бланк. Жара, казалось, выплавила все мысли, оставив в голове одну только мутную, как воды Тибра, пустоту. – Можешь тут подождать.
- Ладно. Только побыстрее, а то мне еще в пробке до аэропорта стоять, - Хайнкель пожала плечами и прошла в кабинет. Усевшись на ближайший к кондиционеру стул, вздохнула и пожаловалась. – Ну и погодка стоит, так и тянет в какой-нибудь склеп забраться, где попрохладнее…
Епископ заинтересованно взглянул на свою подчиненную. Перо заплясало по бумаге. На лист одна за другой ложились ровные строчки, написанные уверенным каллиграфическим почерком.
«Дорогой сэр Хеллсинг, глава ордена Английских Протестантских Рыцарей. Не считаете ли Вы, что свежий осенний воздух располагает к посещению музеев?..»
"Просите, и дано будет вам..." (Матф.7:7)
"Просите, и дано будет вам..." (Матф.7:7)
Заведующий оружейным складом, методично заполнявший очередную ведомость выдачи боеприпасов, даже помыслить не мог, что в лице миловидной блондинки в запыленном плаще на него надвигается такой ураган, что знаменитая «Катрина», в свое время разнесшая в щепки половину Нового Орлеана, позеленела бы от зависти. Первой жертвой натиска стихии пала дверь в кабинет, буквально сорванная с петель ударом ноги.
- Ха-айнкель, ну может не надо, - потихоньку заканючила Юмико, предпринимая последнюю безнадежную попытку отговорить напарницу от неправомерных действий, - тебе потом начальник голову оторвет…
- Надо, Юми, надо, - рассерженной коброй прошипела Вольф, доставая из кобуры новенький SIG Pro 2340, на прошлой неделе выданный ей для очередной «командировки».
- Что здесь происходит? – завскладом с испугом разглядывал вломившуюся к нему странную парочку.
- Нет, это я хочу знать, что у вас здесь происходит? – рявкнула наемница, швыряя на стол пистолет. – Я все могу понять. Вы тут все в Ватикане – священники, а не военные. Закон Божий и Евангелие на ночь читаете, а не Устав и «Наставление по стрелковому делу». Но какого черта?!
- Может быть, вы все-таки объясните, что произошло? – мужчина аккуратно, словно тарантула, отодвинул от себя оружие.
- А вам знакомо такое понятие как «контроль качества»? – язвительно осведомилась Хайнкель.
- Ну да, естественно…
- Тогда еще раз спрашиваю: «Какого черта?», - бушевала разъяренная оперативница, нависая над столешницей и заведующим с высоты своего немаленького роста. – Почему у меня после пятого выстрела заклинило затвор?! А?
- Ну всякое бывает, - начал несмело оправдываться кладовщик, ежесекундно косясь на вторую кобуру и памятуя о том, что стреляет «сестра» Вольф метко, а разозлившие ее люди живут после этого недолго.
- «Всякое бывает», - передразнила она его и, еще разок чертыхнувшись сквозь зубы, развернулась и направилась к выходу. – В общем, так. Чтоб я больше в жизни ваших «новинок» не видела, иначе засуну их вам туда, где никогда не светит солнце…
- Аминь! – машинально прибавила Юмико, выскакивая вслед за напарницей.
Когда в коридоре стих топот ботинок, завскладом облегченно вздохнул, украдкой отер выступивший на лбу пот и поднял трубку телефона:
- Да, отец Энрико, они вернулись. Да, живы и здоровы. Да, все прошло, как вы и планировали. Думаю, что теперь некоторое время сотрудница Вольф не будет требовать расширения ассортимента стрелкового оружия в наших арсеналах.
«Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Матф.21:12-13)
«Дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников» (Матф.21:12-13)
«Кри-изис, о-о-о, кри-изис», - на мотив известной песни «Feelings» мрачно мурлыкала себе под нос Хайнкель, в три тысячи двести сорок пятый раз полируя верный «Браунинг». А с учетом того, раздавая людям таланты, Создатель явно позабыл выделить на долю почти неунывающей наемницы хоть чуть-чуть музыкальных способностей, удовольствие от своего пения получала только она сама. Впрочем, невольные слушатели, буде таковые случались, редко протестовали, памятуя о том, что Создатель, забыв про слух и голос, выдал Вольф повышенную порцию меткости и хорошей реакции.
Если бы проблемы XIII отдела ограничивались только немузыкальными завываниями одной из его элитных оперативниц… в этом случае Энрико Максвелл был бы готов слушать это, с позволения сказать, «пение» хоть круглосуточно.
Увы, мировой экономический кризис, словно отскочившая от бортика катка хоккейная шайба, рикошетом ударил и по доблестному Воинству Христову, отчего бравые инквизиторы пребывали в глубочайшей печали.
Поиздержавшиеся в неравной схватке с инфляцией прихожане все с меньшей и меньшей охотой жертвовали церкви свои кровные. Вероломные еретики были куда больше озабочены раздобыванием пропитания, нежели проповедями, терактами (кривая цен на образцы тактического вооружения на черном рынке больше походила на взбесившуюся параболу) и вербовкой неофитов. «Хеллсинг» и «Миллениум» по самые уши погрязли в организации совместного парка аттракционов «Война с нечистью», дабы хоть как-то окупить расходы на содержание своих эксклюзивных боевых единиц. Разведка регулярно доносила, что ежедневные совещания Железной Леди и Воинственного Майора больше походили на призовой тур олимпиады в Высшей Школе Злословия. Но даже удовольствие от чтения эпитетов, которыми главы «конкурирующих» организаций от души награждали друг друга, никак не могло заменить Максвеллу регулярных дотаций из Папской Канцелярии. Каковые поступали все реже и реже. Остальная дюжина отделов тоже хотела кушать.
А посему весь XIII дивизион вот уже второй месяц сидел без работы, без зарплаты и без надежды на светлое будущее. Вольно шляющиеся упыри, оборотни и прочая нечисть шла нынче на вес золота, поскольку кто-то предприимчивый (и Энрико даже догадывался кто) развязал широкомасштабную кампанию по объединению всей немертвой, и даже относительно живой, богомерзкой братии во всемирный профсоюз бойцов невидимого фронта, активно ратующий в узких кругах за предоставление, в условиях затяжного падения макро- и микроэкономических показателей, гарантированных рабочих мест в разных увеселительных заведениях, наподобие широко распространенных «замков с привидениями», а также за прочие льготы и пособия.
- Хайнкель, прекрати, у меня уже в глазах рябит, - в который раз за день взмолилась Юмико.
- М-да? – меланхолично приподняла бровь Вольф, отрываясь разом от обоих своих занятий: пения и полировки.
- Ты скоро дырку в нем протрешь, - фыркнула монахиня. – А новый тебе не выдадут, потому что денег нет.
В затвор «Браунинга» уже можно было смотреться, как в зеркало.
- И что ты предлагаешь?
Максвелл скорбно вздохнул, уже почти не прислушиваясь к привычной перебранке подчиненных. Обе девушки страдали «синдромом последнего слова» в очень запущенной форме, и поэтому спонтанно возникший диалог грозился растянуться до самого вечера. Хорошо еще, что преподобный отец Андерсон по одному ему понятным и известным причинам возомнивший, что этот кризис – не что иное, как кара Господня, чуть ли не ему лично, решил посвятить ближайшие дни посту и молитвам, усердно умерщвляя плоть и замаливая многочисленные грехи юности и зрелости у себя в келье. Прокормить такую гору мышц в условиях тотального дефицита денег – проблема та еще.
- Так. Тихо! – раздраженно рявкнул епископ, когда децибелы, исторгаемые закаленными в постоянных спорах связками спорщиц, наконец, превысили болевой порог. – Есть идея.
- Идея? – оживилась наемница, моментально переключаясь с увлекательного, но не доходного спора с напарницей, которая уже была готова перейти в фазу Юмиэ, на начальника. – А нам за нее заплатят?
- Если вы обе хоть один раз в жизни, хотя бы ради разнообразия, сделаете все, как вам говорят, то заплатят, - едко уточнил глава XIII отдела.
- А когда мы делали что-то не так? – попыталась запротестовать Вольф.
- Напомнить? – с непередаваемой смесью ехидства и укоризны переспросил Максвелл.
- Н-нет, - скисла блондинка.
- Ну так вот. Слушайте и не перебивайте, - воодушевленный собственной предпринимательской музой, Энрико даже встал с кресла и начал гордо вышагивать взад-вперед по кабинету. Головы оперативниц, как намагниченные болванчики, поворачивались туда-сюда вслед за его перемещениями. – Спускался я тут на днях в казематы, а там целое море списанной оргтехники. А если покопаться, то наверняка и еще много всего интересного можно найти…
- Начальник, - сдавленно икнула Хайнкель, начавшая догадываться, куда клонит стратегический ум епископа, - я вас боюсь…
- Молодец! Люблю сообразительных сотрудников, - гадко ухмыльнулся Максвелл. – Вы двое продадите эту кучу хлама. Можете даже заявлять, что каждый потрепанный принтер лично благословлен Папой Римским. Заодно, может еще, и премия обломится за расчистку подвалов. Получите 10% с выручки, так что все в ваших руках.
- А остальные 90%? – невинно осведомилась Юмико, при этом усиленно разглядывая потолок епископского кабинета, словно рассчитывала найти там, если не откровение Господне, то как минимум полный текст нашумевшего в свое время бестселлера «Искусство продавать».
- А остальные… - начал было главный «Иуда», но осекся, - … пойдут на покрытие расходов отдела. Вы хоть знаете, во что обходится весь этот дурдом?! Электричество, водоснабжение, пайки ваши, патроны… Так, все, вопрос закрыт. Марш работать. Аминь!
Напутствованные столь «добрым» словом напарницы сочли за лучшее ретироваться из кабинета практически со сверхзвуковой скоростью.
- У меня какое-то нехорошее предчувствие, - вполголоса пробормотала Хайнкель, проворачивая антикварного вида ключ в ржавом замке нужного подвала.
Юмико, где-то все-таки раздобывшая «Краткий курс менеджера по продажам» и теперь зарывшаяся в него по самый чепец, ойкнула, уткнувшись в спину замершей наемницы. «Краткий курс», насчитывающий немногим менее восьмисот страниц печатного текста, звучно шлепнулся на пол. Об объеме «Полного Курса» Такаги предпочитала не задумываться.
- Господь наш милосердный… - ошеломленно выдохнула Вольф, обозревая бескрайние просторы матричных принтеров, арифмометров, связки шариковых «мышей» и море едва ли не «ламповых» системных блоков, - оно все состарилось, еще когда я в школу ходила. И где мне найти столько идиотов, чтобы продать все это?
- «И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли», - отозвалась Юмико, потихоньку осознавая, что и «Полного курса» будет мало.
«Новое – значит лучшее?»
«Новое – значит лучшее?»
- Ну и как это понимать? – Хайнкель перевела ошарашенно-сердитый взгляд с монитора компьютера на смущенно затеребившую манжет платья напарницу.
- Начальник сказал, что «мы должны шагать в ногу со временем и всегда быть на пике новейших технологий и разработок, а не погрязать в средневековых предрассудках», - даже зажмурившись от усердия, процитировала Юмико.
- Уж кто бы говорил о предрассудках, - фыркнула Вольф. – Нет, я, конечно, понимаю, что прозрачные часы на экране и круглая кнопочка – это очень и очень высокотехнологично, но почему впридачу ко всему я должна еще и выслушивать от нее вот это? - она раздраженно ткнула пальцем в ехидную надпись на экране «Общая оценка производительности Windows для этого компьютера равна 1,5». – Может нам еще тогда и технику новую купят, чтобы «быть на пике новейших технологий»?
О том, что Его Преосвященству Энрико Максвеллу пришла в голову светлая мысль провести на подконтрольной территории XIII дивизиона модернизацию программного обеспечения, первой из напарниц узнала Такаги, потому что наемница, нимало не стесняясь, проспала «утреннюю головомойку», сиречь сегодняшнее совещание. Когда Вольф соизволила-таки продрать свои ясные очи и явиться в отдел, то с удивлением обнаружила там некое несвойственное привычно полупустым коридорам оживление.
Вызванные епископом необычно щуплые и нескладные для инквизиторов монахи и послушники из технической канцелярии, бодро и слаженно прочитав весь необходимый набор бесогонных молитв, ретиво приступили к собственно экзорцизму – деинсталляции Windows XP – бормоча вполголоса какие-то маловразумительные фразы на жуткой смеси латыни и компьютерного жаргона. После чего, в очередной раз благословясь, начали устанавливать на все поголовно компьютеры «Висту».
«Хорошо хоть, от окропления святой водой воздержались», - ехидно подумала Хайнкель, наблюдая за работой этих «программистов от церкви».
«Виста» сопротивлялась, как могла, протестуя против внедрения ее на жесткие диски машин, для которых пределом работоспособности была ХР. Но за три с половиной часа при помощи усердной молитвы, «молотка и чьей-то матери» все же была побеждена. Еще часа два ушло на то, чтобы заставить компьютеры опознать-таки друг друга во внутренней сети. «Спецы» азартно начали установку разных служебных программ, а Вольф, зевнув, потащила Юмико обедать.
К моменту их возвращения все было «почти» готово. Подождав жалких пятнадцать минут, потраченных на финальную перезагрузку, девушки радостно получили обратно в свое распоряжение приписанный к ним старенький «пентиум». На наивный вопрос Такаги: «А почему теперь все так долго?» - программист молитвенно возвел очи горе и туманно изрек: «Все мы в воле Божьей».
За последующие полчаса, пока Хайнкель осваивалась с новой операционкой, количество и качество призываемых наемницей на голову Максвелла, «Микрософта» и самого «папы Билли» проклятий превысило все мыслимые и немыслимые пороговые значения настолько, что монахиня начала серьезно опасаться за их дальнейшую судьбу.
«Оценка производительности» вообще ввергла Вольф в состояние близкое к глубочайшему унынию.
Но апофеозом стало коварное заявление обнаглевшего детища «Микрософта», что «драйвер данного оборудования не сертифицирован для работы с Windows Vista, обратитесь к разработчику», когда наемница попыталась подсоединить к компьютеру свой мобильник.
«Верните мне мою пиратскую «Винду!» - взвыла Вольф, выскакивая из комнаты в сторону кабинета епископа.
«От добра добра не ищут, - тихонько вздохнула Юмико, присаживаясь на опустевший стул. – Интересно, а где тут теперь «аська»?»
«Трубы иерихонские»
«Трубы иерихонские»
«О Боже! За что мне все это? Господи, чем я так согрешил, что посылаешь мне такие испытания?» - приглушенные стенания епископа, доносящиеся из гостиной, достойно оттеняли немелодичные поскрипывания, полязгивания и сосредоточенную ругань.
Вольф, как самая морально устойчивая сотрудница, мрачной тенью нависала над плечом дюжего сантехника, вот уже второй час подряд усердно пытающегося ликвидировать возникший в ванной засор трубы. Хайнкель было скучно, сонно и голодно. Расстроенный до глубины души случившейся бытовой проблемой Энрико поднял свою оперативницу телефонным звонком в несусветную, с ее точки зрения, рань – в половину восьмого утра, даже не дав позавтракать. Еще час наемница потратила на поиски сантехника, согласного в восемь утра в воскресенье ехать через весь Рим, в пригород, дабы немедля осчастливить главу XIII отдела решением его трубных вопросов. Впридачу ко всему, некурящий Максвелл запретил даже доставать сигареты в своей квартире. Одним словом, Вольф было, как говорится, «и скучно, и грустно, и некому руку пожать».
Сантехник ругался, как… сантехник. На некоторых особо изобретательных пассажах, комментирующих трубы, хозяина квартиры и все мироздание в целом, наемница даже одобрительно хмыкала, про себя отмечая, что ни один язык мира так не богат на красочные описательные термины, как ругательный.
- Синьорина, вы не могли бы наклониться и послушать, прошел ли тросик в основную трубу? – на удивление вежливо после очередной пятиминутной тирады обернулся мастер вантуза и «крота» к Вольф, не переставая увлеченно шуровать последним в водостоке.
- Э-э-э… ладно, - удивленно моргнула Хайнкель, скрючиваясь в три погибели в попытке приникнуть ухом к трубе. – Начальник! Вы не могли бы взывать к Господу чуть потише, пока мы тут изгоняем демонов засора? – гаркнула она в открытую дверь, убедившись в том, что на фоне горестных завываний Максвелла, не то, что тросик в трубе, а даже канонаду не будет слышно.
Проникся Энрико сарказмом своей лучшей оперативницы или нет – неизвестно, но пламенные и полные вселенской скорби призывы стихли.
- Нет, не слышу, - уныло заключила наемница, старательно поприслушивавшись к звукам водопровода.
Сантехник еще раз нелестно и непечатно помянул матушку тех строителей, которые возводили дом и прокладывали коммуникации, и еще усерднее задергал вантузом.
- А теперь? – снова поинтересовался он, минут через пять, в очередной раз запустив «крота» в водосток.
- Нет, - вслушавшись, констатировала Вольф. – Хотя-я… есть одна идея. Вы давайте шуруйте активнее, а я попробую на ощупь определить, где кончик троса бьется о стенки трубы.
Дальнейшее действо уже откровенно напоминало какой-то языческий обряд. Склонившийся в три погибели над сливом здоровенный мужик, непрерывно вполголоса бормочущий плохо различимые то ли молитвы, то ли проклятия духам водопровода и канализации, и юная дева, трепетно возложившая персты на извилистое тело трубы и закрывшая глаза в попытке отрешиться от внешнего мира.
- Есть! Вот тут, я его чувствую, - уверенно ткнула пальцем в некую точку водопровода Хайнкель.
- Ага, отлично, - просиял доблестный труженик смесителей и унитазов. – Теперь я буду пропихивать дальше, а вы, синьорина, следите за ним.
- Угу, - кивнула наемница. «О Боже, это напоминает мне ловлю крыс в вентиляции, - скептически подумала девушка, - начальник, вы со мной не расплатитесь за это воскресенье».
Еще минут десять непрерывного слежения за пробирающимся «сквозь тернии к звездам» кончиком сантехнического троса, и с торжествующим «фью-и-ить!» грузик на конце оного троса ухнул в уже широкую и свободную трубу канализационного стока, едва не вырвав рукоятку из рук сантехника. Со злорадным бульканьем вслед за ним устремилась скопившаяся в ванне вода.
- Слава Богу! – облегченно отер пот со лба водопроводчик, вытаскивая облепленный всякой пакостью, что имеет привычку скапливаться в сливных трубах, трос.
- Начальник! – не менее облегченно позвала Хайнкель. – Можете вызывать свою горничную, чтобы почистила тут все.
- О, Господи, - немедленно возникла в дверях обеспокоенная физиономия Максвелла, с видом оскорбленной добродетели оглядывая перепачканную ванну, - что вы тут натворили?
- Ликвидировали засор четвертой категории сложности, - с достоинством провозгласил сантехник, выпрямляясь с зажатым в руке тросиком, аки демон с кнутом для погоняния заблудших душ.
Вольф демонстративно отряхнула ладони, нехорошая ухмылка наемницы заранее предвещала епископу все прелести момента финансовой расплаты за работу в выходной, надбавку за риск свернуть шею, сгибаясь к трубе, и сложность задания по тактильному контакту с тросиком через стенку трубы.